Материал от военкора Николая Бреста.

«Сыновний долг. Пулеметчик на блок посту ВСУ вздрогнул, услышав хруст, мерзлой ветки, под Сашкиным коленом и вгляделся в предрассветный полумрак. Сашка прижался щекой и всем телом, к холодной предзимней земле. Иван, его отец, тоже замер где – то, метрах в трех позади. Разведчики изучали вражеский блок пост, вторые сутки. Оба - отец и сын, из разведовательно – диверсионной группы, отряда ополчения ДНР. Когда началась, эта гражданская война, Ивана позвал к себе, в отряд ополчения, его друг – бывший сослуживец по Афганистану. Через некоторое время, старший сын Сашка присоединился к отцу. Так и воюют вместе - отец и сын. За свою землю, дом, семью, за свое Отечество. На это задание, попросились сами. Иван, лучше всех в отряде, знал район разведки, а Сашка вызвался в прикрытие. Командир, на это слегка хохотнул: «Семейный подряд!». Но разрешение дал. Выдвинулись, прошлой ночью. Бесшумно, словно тени, разведчики, исползали на брюхе, все окрестности блок поста. Выяснили особенности его расположения, смены, количество бойцов, офицеров, бронетехники, минометов, наличие и название батальона нацгвардии, схему минирования и растяжек, даже настроение солдат и офицеров. Стали отходить, и тут, предательский хруст, привел в движение весь блок пост. Сначала, пулеметчик, после напряженного вглядывания в темноту, дал очередь куда –то в даль над Сашкиной головой. Затем, несколько перепуганных, проснувшихся, от неожиданных выстрелов, ВСУшников, начали палить в предрассветную мглу. Через некоторое время, выбежавший офицер, начал на мове орать на пулеметчика, а потом, в пылу гнева, забыв о своем великоукрском происхождении, запричитал по – русски, перемежая слова матерщиной. Минуты две, гремела пальба и ор. Наконец, все стихло. Офицер пнул пулеметчика, ногой и потребовал объяснений. Тот сбивчиво рассказывал, что видел движение, слышал треск, поэтому и сделал, для профилактики, несколько выстрелов в сторону источника звука. Офицер, оказался бдительным. Он дал солдату, подзатыльник, матернулся, приказал собрать бойцов и проверить подозрительное место. Солдаты забегали, образуя некое подобие цепи. Медленно двинулись от блок поста. Начинало светать. Иван приблизился к сыну, прижался лбом к его голове и зашептал в самое ухо: « Я иду им навстречу. Вдвоем не уйти! Отползи в воронку, за кустами и схоронись там, пока все не закончится. Что бы, ты не увидел – сиди тихо и не двигайся! Ты должен выжить! Вернуться к своим. Вернуться к матери и братьям! Кто –то должен передать сведения командиру! Прости меня сын! Прощай! Прошу тебя – выполни мой, последний наказ – выживи!» - Иван отодвинулся и быстро пополз, к блок посту. Сашка лежал, оцепенело глядя вслед отцу. Отец удалялся, плавно скользя между воронками. Сильно сжалось Сашкино сердце. До него, стало доходить произошедшее. Разведчик вдруг ощутил внутренний порыв, желание, даже потребность, закричать, позвать отца, побежать за ним, остановить, вернуть. Вернуть – любой ценой! Даже ценой своей жизни. Сашка сдержался. Плавно и тихо, он заполз в глубокую воронку. Затаился. Сердце его, бешено колотилось. Дышал он, тяжело и часто. Стук в висках, гремел, заглушая все звуки. Душа стонала. 
Ивана обнаружили, минут через десять. Сашка слышал, злорадные крики ВСУшников, по поводу, «ватника» и «колорада». Полностью рассвело. Сашка лежал в воронке, а в холодном, утреннем воздухе, отчетливо были слышны крики на мове, звуки ударов и тяжелые стоны отца. Молодой разведчик сидел скрючившись, на дне воронки, коченея от изморози, страха и горя. По его щекам, текли, прорвавшись, сквозь волю, горючие слезы. Кулаки сжимались и разжимались. Зубы скрипели. В то же время, на блок посту, царило веселое оживление, под названием, допрос пленного шпиона. Звуки ударов, веселого хохота и сдавленных стонов слышались отчетливо. Сашка не выдержал и, потихоньку выглянул из укрытия. До блок поста, было метров восемьдесят открытого пространства, и все происходящее, разведчик хорошо видел и слышал. Отец лежал, со связанными за спиной руками, привалившись к бетонному блоку. Видимо, был уже без сознания. Над ним стояли двое, в американском камуфляже и били ногами, уже обмякшее тело отца. Сашка стиснул зубы и кулаки. Из его горла, вырвался тихий стон, переходящий в рычание. Он спустился на дно воронки и свернулся калачиком. Его трясло от злобы, горя, страха, обиды и ненависти. Сашка вздохнул и пытаясь унять, нервную дрожь, шепотом, повторил слова отца: «Выполни, мой последний, отцовский наказ – выживи!». Он сжался, обхватив руками плечи и, из глубины души его, из самого сердца, тихим выдохом вырвалось: «Господи, помилуй! Спаси моего отца!». Он уткнулся носом в колени, тело его расслабилось. Затем, память вернула Сашку в детство, где он восьмилетний, держась за большую, теплую ладонь отца, стоял с ним в Церкви, среди блеска свечей, ликов икон, приятного запаха ладана, и вместе со всеми пел : «Господи, помилуй!». Сашка вспомнил, те ощущения радости и спокойствия, которые заполнили его душу. Он смотрел на отца, на мать, на младшего брата, на всех окружающих его людей и ему, сильно захотелось, остаться здесь навсегда. Со всеми вместе. Он хотел говорить, только хорошие слова, делать только добро, всем помогать и всех любить. Когда они вышли, из теплого храма, на холодную, мокрую, ноябрьскую улицу, Сашка неожиданно заплакал. Отец наклонился к нему, взял на руки, внимательно посмотрел в глаза, поцеловал и серьезно сказал : « Вот так сынок, Господь касается сердца! А потом отходит. Что бы ты знал, как с ним, и каково без него! Помни сынок – без Бога ни до порога!».